Юридическая конструкция договора водоснабжения
Е.В. Блинкова, преподаватель кафедры гражданско — правовых дисциплин Рязанского государственного педагогического университета, кандидат юридических наук.
В последнее время предметом научных цивилистических исследований, статей, монографий являются все больше новеллы гражданского законодательства. Мы же хотим обратить внимание читателя на договорную конструкцию, история которой насчитывает по крайней мере сто лет. Несмотря на такой достаточно долгий срок, в цивилистической литературе вопросы договора водоснабжения практически не рассматривались. Потребность в этом актуализируется в связи с глубочайшим кризисом, поразившим водопроводно — канализационное хозяйство, договорное регулирование деятельности которого оставляет желать лучшего. Вакуум в гражданско — правовой науке и потребности практической деятельности обусловливают несомненную актуальность заявленной темы статьи.
В российском дореволюционном гражданском законодательстве договор водоснабжения не был урегулирован нормативным правовым актом, который бы распространял свое действие на все пространство Российской Империи. Объяснялось это тем, что только к концу XIX века вопросы централизованного водоснабжения и водоотведения городов стали предметом внимания царского правительства, о чем свидетельствует проведение водопроводных съездов, на которых рассматривался вопрос о необходимости «законоположений по эксплуатации водопроводов в городах» . До принятия общероссийского закона задачи по правовому регулированию снабжения водой решались городскими думами путем принятия Правил городских водопроводов, которые стали внешней формой объективного процесса обособления договора водоснабжения в дореволюционном российском гражданском (договорном) праве.
См.: Дитерихс М.М. О необходимости законоположенiя по эксплоатацiи водопроводовъ въ городахъ. В кн.: Русские Водопроводные Сьъзды. Труды. Сьъздъ третий: 19 — 25 марта 1897 года в С.-Петербургъ. М., 1898. С. 70 — 85.
Прошло более ста лет, но в действующем Гражданском кодексе РФ норм, прямо адресованных отношениям водоснабжения, не появилось; лишь в ч. 2 ст. 548 ГК указывается, что «к отношениям, связанным со снабжением через присоединенную сеть . водой . правила о договоре энергоснабжения (статьи 539 — 547) применяются, если иное не установлено законом, иными правовыми актами и не вытекает из существа обязательства». В качестве такого нормативного правового акта выступают Правила пользования системами коммунального водоснабжения и канализации РФ, которые в п. 11 устанавливают, что «отпуск (получение) питьевой воды и (или) прием (сброс) сточных вод осуществляются на основании договора энергоснабжения, относящегося к публичным договорам, заключаемого абонентом (заказчиком) с организацией водопроводно — канализационного хозяйства». Данное определение противоречит не только закону, но и здравому смыслу, поскольку связанные со снабжением через присоединенную сеть правоотношения, объектом которых является не энергия, а другие ресурсы, договором энергоснабжения не являются (п. 1 ст. 539 ГК). Имеет место некорректная экстраполяция положений ст. 548 ГК о применении правил о договоре энергоснабжения к другим схожим с ним правоотношениям. В любом случае мы можем утверждать, что Гражданский кодекс устанавливает презумпцию однородности отношений по снабжению различными товарами (ресурсами) через присоединенную сеть. Обратимся к юридической конструкции договора энергоснабжения, поскольку она де-юре является модельной для снабжения иными товарами через присоединенную сеть.
Вопрос о юридической природе договора снабжения ресурсами через присоединенную сеть вызывал споры с момента первого обращения цивилистической мысли к данной договорной конструкции. Вначале позиция отдельных авторов заключалась в признании того, что содержанием договора является выполнение работы по доставке ресурса потребителю, осуществление действий по ее передаче. Это позволяло им признавать договор снабжения ресурсами через присоединенную сеть договором подряда . Затем появилось прямо противоположное мнение, в соответствие с которым объект договоров был признан самостоятельной ценностью, имеющей характеристику обычного товара. С признанием этого Корнеевым С.М. был проведен анализ договоров о снабжении через присоединенную сеть — о снабжении энергией, в том числе тепловой, газом, нефтью и нефтепродуктами, водой и другими товарами, который позволил выявить общие признаки, характерные для каждого из них. Это позволило ему рассматривать перечисленные договоры как однотипные и объединить их в одну группу, именуемую «договорами о снабжении продукцией через присоединенную сеть», которые в совокупности создавали качественное отличие от всех известных до этого договоров, т.е. им была придана самостоятельность . Данное мнение было встречено критически. Оппоненты отметили, что договоры, опосредующие передачу указанных благ через присоединенную сеть, не являются самостоятельными, а примыкают по своей правовой природе к договорам купли — продажи . Однако наименование, которое дал профессор С.М. Корнеев, получило затем отражение в работах других авторов и используется в действующем законодательстве (п. 1 ст. 539; п. 1 ст. 541; ст. 548 ГК).
См.: Агарков М.М. Подряд. Текст и комментарии к ст. 220 — 235 Гражданского кодекса. М., 1924. С. 13 — 14.
См.: Корнеев С.М. Договор о снабжении электроэнергией между социалистическими организациями: Автореф. дис. канд. юрид. наук. М., 1953. С. 14.
См.: Брауде И.Л. Договор подряда // Отдельные виды обязательств. М., 1954. С. 222.
В силу потребностей консолидации близких по юридическим признакам договоров в родовое понятие купли — продажи в 60-е годы была высказана мысль, что выделение самостоятельного договора на снабжение электрической, тепловой энергией и газом через присоединенную сеть не имеет под собой оснований. Отмечая сходство условий договора поставки и снабжения газом, О.Н. Садиков указывал, что квалификация договора на снабжение газом промышленных предприятий как договора особого вида, а не в качестве разновидности договора поставки создает для практики определенные трудности . Более осторожную позицию, как отмечают современные авторы, занимал О.С. Иоффе. Он признавал, что договоры на снабжение энергией и газом отличаются от поставки тем, что момент передачи предмета договора совпадает здесь с моментом его потребления, а вследствие этого в самом процессе потребления как бы растворяется переход имущества в собственность потребителя. Однако, признавая договоры на снабжение ресурсами самостоятельными договорами, все же отмечает особый характер соотношения договоров по снабжению через присоединенную сеть и договора поставки: они прямо не входят в состав обязательств по возмездной реализации имущества, а в пределах этих обязательств непосредственно примыкают к договору поставки . Эту точку зрения разделяли и другие авторы .
См.: Садиков О.Н. Правовые вопросы газоснабжения. М., 1961. С. 158 — 159.
См.: Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975. С. 276.
См.: Калмыков Ю.Х. Правовое регулирование хозяйственных отношений: (Вопросы гражданского законодательства). Саратов: Издательство Саратовского университета, 1982. С. 169 — 172.
В середине 80-х годов договоры снабжения ресурсами через присоединенную сеть вновь привлекли внимание ученых. Рассматривая вопросы правового регулирования отношений по снабжению электрической, тепловой энергией и газом предприятий, Шафир А.М. вернулся к точке зрения, что договоры снабжения электрической, тепловой энергией и газом образуют самостоятельный гражданско — правовой договор на снабжение энергией и газом через присоединенную сеть, обособившийся в системе обязательственного права наряду с поставкой, перевозкой и др. Однако водоснабжение он почему-то отнес к перевозке продукции (если снабжающая организация транспортирует по сети вверенный ей чужой груз) или к поставке продукции (если груз находится в оперативном управлении транспортирующей организации).
См.: Шафир А.М. Энергоснабжение предприятий: (правовые вопросы). М.: Юридическая литература, 1990. С. 7.
На наш взгляд, данная точка зрения не может быть признана обоснованной, поскольку водоснабжение обладает всеми признаками договоров снабжения через присоединенную сеть, здесь также не требуется стадия накопления (водоснабжение осуществляется непрерывно), а абонент, который приобретает воду для последующей реализации другим лицам, получает право собственности на него (например, ДЕЗы и физические лица, потребляющие воду для бытовых нужд, которые в зависимости от условий договора могут быть абонентами или субабонентами).
Основы гражданского законодательства СССР и республик 1991 года, а затем и Гражданский кодекс РФ отнесли договор по передаче ресурсов через присоединенную сеть к купле — продаже. Между тем отдельный параграф (§ 6) главы 30 ГК РФ, получивший наименование «Энергоснабжение», выделив его в самостоятельный вид наряду с розничной куплей — продажей, поставкой, контрактацией, продажей недвижимости и предприятия, содержит регулирование исключительно отношений по снабжению различных видов энергии (электрической и тепловой). Другие ресурсы (товары), такие, как газ, нефтепродукты, вода, вынесены за пределы отношений энергоснабжения, хотя, как указывает п. 2 ст. 548 ГК, правила о договоре энергоснабжения применяются к отношениям, связанным со снабжением через присоединенную сеть газом, нефтью и нефтепродуктами, водой и другими товарами, если иное не установлено законом, иными правовыми актами или не вытекает из существа обязательства. Не вдаваясь пока в споры о соотношении между собой указанных договоров, можно однозначно сказать, что все они отнесены к купле — продаже.
Казалось бы, спор о правовой природе указанных отношений, длившийся в течение прошлого века, законодательно решен в пользу признания договоров о снабжении ресурсами через присоединенную сеть разновидностью отношений купли — продажи. И даже близкое юридическое родство отношений по снабжению ресурсами с поставкой и перевозкой не превращает первый из них в разновидность второго: они самостоятельные виды в рамках купли — продажи.
Однако, если договор водоснабжения юридических лиц и физических лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность, относится к договорам купли — продажи, поскольку содержит в себе все признаки этого договорного обязательства: одна сторона передает другой за плату определенный товар (вода), то отношения же по водоснабжению (как, впрочем, и снабжению энергией, газом, теплой водой) физических лиц — потребителей причисляют к различным типам договоров. Так, например, Правила предоставления коммунальных услуг называют подобную передачу услугой, что позволяет некоторым авторам включать предоставление коммунальных услуг в систему договоров возмездного оказания услуг. Также в литературе и нормативно — правовых актах встречается термин «договор на обслуживание граждан», опосредующий предоставление гражданам услуг, создающих дополнительные удобства при пользовании жилыми помещениями и тем самым способствующий лучшему удовлетворению их жилищных потребностей.
Передачу любой вещи можно назвать услугой, но в юриспруденции смешения терминов недопустимы (хотя и часто встречаются — до сих пор некоторые авторы допускают словосочетание «банковская ссуда»). Услуга не имеет овеществленного результата, связана и неотделима от личности услугодателя, вода же материальна, поэтому причислять водоснабжение к «услугообразным» договорам никак нельзя. В литературе также встречается именование таких договорных отношений «пользованием» ресурсов, что также недопустимо, поскольку любой ресурс, будь то вода, газ или энергия, потребляем.
В обязательствах об оказании услуг результат деятельности исполнителя не имеет вещественного содержания, т.е. услуги носят нематериальный характер, причем услуга связана личностью услугодателя. Указанные признаки отличают данные обязательства от договоров на передачу имущества и договоров подрядного типа, результат которых имеет овеществленную форму. Однако при оказании услуг (например, гостиничных или услуг питания) в качестве предмета исполнения выступает полученный заказчиком полезный эффект от совершения исполнителем определенных действий либо осуществления им определенной деятельности. Полезный эффект, полученный заказчиком по договору, носит нематериальный характер и в противоположность договору подряда никогда не выражается в появлении новой вещи или изменении (улучшении) потребительских свойств уже существующей. А чем же тогда является только что приготовленное блюдо в ресторане, как не новой вещью (пусть даже потребляемой)? Поэтому в литературе встречается мнение, что предметом договора могут быть как нематериальные услуги, так и материальные. Таким образом, предметом договора возмездного оказания услуг может выступать и совершение исполнителем определенных действий в отношении определенного заказчика. Неужели сюда можно отнести действия по забору, подготовке, транспортировке и передаче абонентам воды?
Отношения по водоснабжению осложняются еще в возможном (но не обязательном) элементе — принятии сточных вод. Если это оговаривается, то вопросы принятия сточных вод становятся частью договора водоснабжения. Фактически налицо подрядообразные отношения — водоснабжающая организация обязуется принять сточные воды и провести их очистку (работу). Однако результат данного «подряда» экономического интереса для абонента («заказчика») не представляет, следовательно, на организацию водопроводно — канализационного хозяйства не накладывается обязанность передать результат в собственность абоненту. Более того, у абонента нет обязанности передать сточные воды, а у организации водопроводно — канализационного хозяйства — права требовать передачи. Таким образом, подрядных отношений здесь нет и быть не может.
Можно предположить о принятии сточных вод на условиях договора по оказанию услуг, которому Гражданский кодекс РФ дает следующее определение: «По договору возмездного оказания услуг исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги (совершить определенные действия или осуществить определенную деятельность), а заказчик обязуется оплатить эти услуги» (ст. 779). Договор возмездного оказания услуг является консенсуальным, двусторонним, взаимным. В определении предмета договора возмездного оказания услуг законодатель привлекает связанные между собой предложения — «совершить определенные действия» или «осуществить определенную деятельность».
Исходя из сущности фактических отношений, складывающихся между организацией водопроводно — канализационного хозяйства и абонентом, можно дать следующее определение: «По договору о принятии сточных вод исполнитель (организация водопроводно — канализационного хозяйства) обязуется по заданию заказчика (абонента) принимать сточные воды, а заказчик обязуется оплатить эти услуги». Из определения следует, что договор на принятие сточных вод — договор по оказанию услуги.
Необходимо указать, что подобный договор заключается МУП «ПО «Водоканал» с отдельными промышленными предприятиями г. Рязани, которые добывают воду из собственных скважин, а сточные воды по данному договору сбрасывают организации водопроводно — канализационного хозяйства. Более того, не имея собственных очистных сооружений, МУП «ПО «Водоканал» передает по такому же договору все сточные воды, которые оно собирает, ОАО «Рязанский нефтеперерабатывающий завод». Данные факты свидетельствуют, что договоры по принятию и очистке сточных вод могут иметь самостоятельность (присутствует самостоятельный экономический интерес) и должны квалифицироваться как договоры по возмездному оказанию услуг.
Как быть, когда один договор содержит обязанность организации водопроводно — канализационного хозяйства как передать товар (питьевую воду), так и принять сточные воды? В данном случае можно было бы говорить, что один документ (текст) содержит в себе два договора — купли — продажи питьевой воды (договор водоснабжения) и возмездное оказание услуги по принятию сточных вод (договор водоотведения). Более того, в текстах таких договоров пункты о водоснабжении и водоотведении стоят раздельно, все условия оговариваются специально.
Можно предположить, что два указанных элемента составляют смешанный договор, к регулированию которого привлекаются нормы о купле — продаже и возмездном оказании услуг. Однако Правила пользования системами коммунального водоснабжения и канализации в ст. 10 указывают, что к данным отношениям применяются общие положения главы 30 Гражданского кодекса Российской Федерации «Общие положения о купле — продаже». Но не только этот аргумент позволяет нам отрицать смешанность договора водоснабжения и водоотведения. Ведь законодатель следует за теорией и тоже может ошибаться. Между тем нам более убедительным представляется другой аргумент.
На наш взгляд, самостоятельного экономического интереса абонента в заключении договора оказания услуг по принятию сточных вод нет. Абонент, заключая договор водоснабжения, презюмирует, что сточные воды будет принимать тот, кто поставляет воду. Ведь экономический интерес в данном товаре заключается не только в пищевом употреблении, но и в бытовом и промышленном использовании воды. Например, используется качество воды очищать что-либо, а после использования этого качества вода теряет свои потребительские свойства и становится ненужной абоненту.
Следовательно, принятие сточных вод — это дополнительное условие договора, пусть услуга, но предоставляемая в рамках основного обязательства — купли — продажи воды. Согласны, что это нетипичное условие для отношений купли — продажи, но и сами договоры на снабжение товарами через присоединенную сеть — нетипичные виды купли — продажи, своеобразность которых позволяет выделять их самостоятельный вид в рамках купли — продажи.
Указанное выше позволяет нам дать собственное определение договору водоснабжения через присоединенную сеть, в соответствии с которым организация водопроводно — канализационного хозяйства обязуется подавать абоненту (потребителю) воду в обусловленных пределах и определенного качества при наличии у него соответствующих технических предпосылок для получения (потребления) воды через присоединенную сеть, а абонент (потребитель) обязуется оплачивать принятую воду, а также соблюдать предусмотренный договором режим ее получения (потребления), обеспечивать безопасность эксплуатации находящихся в его ведении сетей и исправность используемых в связи с этим приборов и оборудования.
